Вокруг никелевых месторождений в Воронежской области второй год не утихают споры. А в текущем году – и острые конфликты вплоть до погромов и поджогов.
О том, что в Воронежской области есть никель, известно с 1960-х годов. Имеются залежи двух типов – бедных руд в южной части области и более богатых – в северной. Естественно, повышенное внимание уделяется только последним, образующим два месторождения – Еланское и Ёлкинское.
По результатам еще советской геологоразведки было установлено, что прогнозные ресурсы по категории P1 Еланского составляют 5,6 тыс. т меди, 54,1 тыс. т никеля и 1,7 тыс. т кобальта, по категории P2 – 40,3 тыс. т меди, 351,6 тыс. т никеля и 10,3 тыс. т кобальта.
Ресурсы Ёлкинского участка по категории P2 составляют 54,6 тыс.
т меди, 393,8 тыс. т никеля и 14,4 тыс. т кобальта. Итого в совокупности речь идет примерно о 100 тыс. т меди, 800 тыс. т никеля и 26 тыс. т кобальта.
Впрочем, глава общественного совета по контролю за разработкой месторождений в регионе, член-корреспондент РАН, доктор геолого-минералогических наук и профессор ВГУ Николай Чернышов оперирует еще большими цифрами: по его данным, общие запасы и ресурсы по всем категориям составляют 1,172 млн т никеля, 134 тыс. т меди, 28,2 тыс. т кобальта, 42 т платины и палладия, 26 т золота и 486 т серебра. Причем, по его информации, на богатые руды с содержанием более 2% никеля приходится около 60% запасов, а бедные руды там имеют более 1% никеля.
Так или иначе, но все это богатство залегает вертикально на глубинах 300–1500 м под осадочными породами с шестью водоносными горизонтами.
При этом непосредственно над рудными телами залегают рассолы с содержанием около 70 г на литр разных элементов с большими концентрациями брома и йода, что требует применения особых методов с точки зрения коррозионной стойкости.
Пока УГМК планирует добраться до руды, используя метод проходки с замораживанием прилегающих грунтов. Способ не нов и при определенных условиях весьма эффективен, т.к. позволяет работать в весьма насыщенных водой почвах.
Но и у него есть пределы применимости – строители новых станций московского метро могут много рассказать о том, как различается теория и практика подобных работ даже в весьма изученном столичном грунте.
Второй аспект, вокруг которого больше всего шума и скандалов, – экологическая составляющая проекта. Если в возможность проходки шахты без серьезного урона для окружающей природы поверить можно, то в экологичность переработки никелевой руды, содержащей помимо прочего 0,05% мышьяка, многие верить отказываются.
Сама УГМК утверждает, что на территории Воронежской области будет происходить только обогащение руды до концентрата, а плавильные мощности, которые являются основным источником загрязнения, разместятся в Свердловской области.
Впрочем, подробности того, как именно будет производиться обогащение руды и до какой стадии, пока не раскрываются со ссылкой на то, что «технологии будут выбираться после уточнения состава сырья, структуры его залегания и остальных факторов в ходе проектирования ГОКа».
Неопределенность всегда провоцирует возникновение слухов страшнее правды. В защиту Хоперского заповедника, рядом с которым предполагается построить ГОК, от неведомой опасности выступили экологи, разнообразные общественные активисты и казаки. Дело дошло до открытых столкновений: в феврале 2013 г. геологов УГМК заставили временно свернуть работы, а в июне после митинга толпа напала на возобновившую работу площадку и сожгла оборудование и буровые.
Кстати, «Норильский никель», долго оспаривавший результаты конкурса, решил выйти из борьбы со ссылкой именно на невозможность «выступать против такой позиции населения».
В то же время стоит отметить, что УГМК изначально заявляла о том, что освоения месторождений может не быть вовсе, а окончательное решение будет приниматься ближе к 2016 г.
«Целесообразно разрабатывать месторождения при утвержденных запасах категории С1-С2 выше 0,5 млн т как минимум, что тоже невысокая цифра для такой разработки. Если будет меньше, то большой вопрос, надо ли этим заниматься, – говорил еще год назад генеральный директор ООО «УГМК-Холдинг» Андрей Козицын. – Естественно, если месторождение будет именно таким, то разрабатывать его никто не будет, тем более что руда начинается с 260 м. Если окажется этот объем (50 тыс. т. – Прим.MetalTorg.Ru) – а именно эта цифра разыгрывалась, – то никто там ничего разрабатывать не будет. В рамках конкурса мы должны подтвердить запасы, потому что пока они прогнозные – Р1-Р2. Чтобы сделать эту работу, нужен год-два».
Зависят перспективы и от рыночной ситуации: «Если никель будет стоить ниже $15 тыс. за т, то, сколько бы его там ни было, это бессмысленно», – считает руководитель УГМК.
Последний раз дороже $15 тыс. за т никель стоил в начале лета и с тех пор тяготеет к диапазону $13,5–14,5 тыс.
Перспективы освоения воронежского никеля становятся весьма туманными – это дорогостоящий и непростой проект, вкладываться в который на фоне негативных тенденций не только в российской, но и в мировой экономике весьма рискованно.
УГМК уже предложила сотрудничество в разработке месторождений «Норильскому никелю», хотя изначально собиралась обойтись исключительно своими силами. Но и для «Норникеля» эти месторождения – интересный, но не самый лакомый кусок просто в силу своего размера: под Норильском только богатых руд более 4 млн т, которые к тому же намного лучше изучены и гораздо ближе к перерабатывающим заводам.
Поэтому главное сейчас именно геологоразведка. В нее УГМК обещала вложить за 4 года около 1,9 млрд руб., и от ее результатов будет зависеть будущее проекта.
Возможно, Воронежская область в состоянии потеснить российский Таймыр и канадский Садбери на никелевом рынке… Но, скорее всего, никель под Воронежем повторит судьбу Удоканского медного месторождения: «видит око, да зуб неймет».