Выступление главы НЛМК, председателя комитета РСПП по налоговой политике Владимира Лисина на встрече членов РСПП с премьер-министром Дмитрием Медведевым и членами правительства.

Дмитрий Анатольевич, я не склонен к Вашему первому постулату открывать дискуссию на тему, что наше общество ждет в ближайшее время, какой будет экономика в мире. Наверное, вопрос достаточно сложный, но могу только одно сказать: если внимательно посмотреть, то наиболее благоприятно себя чувствуют сегодня даже в сложных экономических условиях страны, в которых достаточно сильно развит реальный сектор, в том числе крупный сектор промышленности.

Это можно увидеть по ослабевшей Европе, можно посмотреть на Соединенные Штаты, можно посмотреть на Китай и так далее. Поэтому я хотел бы коснуться того момента, что в сегодняшних условиях, может быть, даже не надо ставить вопрос, будет ли расти фискальная нагрузка, а надо ставить вопрос, сможем ли мы в принципе снизить нагрузку в таких условиях, потому что все-таки мы в последние годы стали терять конкурентоспособность. Это в первую очередь касается и наших тарифов на многие виды (это уже общее место), некоторые тарифные вещи. Может быть, уже даже не прямая фискальная нагрузка иногда нас волнует или администрирование этой фискальной нагрузки, сколько начинает волновать так называемое ползучее добавление нагрузки.

Я коснусь нескольких вопросов, которые достаточно понятны. Помните, страхование особо опасных объектов, мы несколько раз к нему возвращались.

Было принято решение, что по минимальной составляющей что-то кривовато, что мы ежегодно либо будем пересматривать эти тарифы, либо вообще уйдем, потому что это все-таки сильно соприкасается с общей системой страхования. Естественно, это не было выполнено. В результате что мы получили? Мы получили следующую картину: 222 тыс. особо опасных объектов заплатили деньги на сумму 80,6 млрд рублей и 144 млн было выплачено обратно. Практический прогноз, который делал РСПП вместе с Минэкономразвития, что ничем приличным это не закончится, потому что платить будет некому.

Почему это возникло? Я попытаюсь объяснить, но это достаточно сложно, может быть, сразу воспринимается. Выглядит это следующим образом: представьте себе — определили, что криминал у нас происходит, как правило, на улице и там есть ножи. После всего посчитали: где у нас больше всего ножей? На кухне. Если с каждой кухни, с каждого ножа брать налог, то по большому счету можно компенсировать ущерб от того, что поножовщина случится на улице. Но в результате поножовщина так и происходит, а все кухни платят деньги и никогда не перекроют эту составляющую.

Вот как выглядит сегодня закон. Надо с ним что-то делать, тем более он практически всех обременил достаточными платежами. Конечно, от нескольких миллионов крупные компании не умрут, но это по всей экономике — 80,6 млрд за год.

Теперь второй вопрос. Это опять общее место, мы долго вокруг него ходили. Я не понимаю, как у нас иногда некоторые другие ведомства не возражают. Но это перекресток, "последняя миля". Уже никакого отношения она не имеет к социальным нормам, это уже прямая коррупция, просто кормежка сетей. Мало того, что предприятия находятся в совершенно неравных условиях, одни и те же группы предприятий могут платить совершенно разные тарифы за эту историю, кроме всего прочего.

Какая конкуренция в стране? Мы уже сейчас с электрическими тарифами вышли на уровень, когда проигрываем… Сегодня в Европе тариф ниже, чем в центральной части России. Я уж не говорю о некоторых частях Соединенных Штатов — и газ дешевле, и все остальное. Ну уж эти-то позиции надо как-то снимать. Мы понимаем, что здесь надо от этого уходить. Здесь надо опускать шлагбаум. И это, на мой взгляд, требует экстренного вмешательства.

Теперь — что касается социальных аспектов. У нас же вопрос тоже профессиональный, но есть такие вопросы, которые продолжают… В Минтруде сейчас рассматривается вопрос обязательного страхования на случай утраты заработка вследствие банкротства работодателя. Ну это же кончится деньгами, мы же понимаем чем это кончится, причем непонятна оценка. Почему мы на эту тему пошли? Или в перспективе предлагается повысить предельную величину базы для начисления страховых взносов со 160 до 230%. Это в объемах собственных средств только у предприятий дополнительная нагрузка. Это уже Минфин предлагает.

О социальной оценке условий труда. У нас сейчас все больше и больше всевозможных актов, где каждый раз требуется дополнительная нагрузка, причем в разных вещах. Они идут по экологии, они идут по требованиям безопасности, они идут через энергосбережение, причем мы теряем льготы, которые должны были вроде идти для тех, кто идет на это, и целый пакет документов не выпускаем, чтобы их поставить, а нагрузка продолжает расти через тарифную составляющую. Мне кажется, надо все-таки здесь сконцентрировать ведомства, в том числе, может быть, Минэкономразвития и Минпромторг, который, как мне кажется, здесь в стороне как-то остался, в общем, над так называемой вненалоговой нагрузкой начать конкретно работать. Это, на мой взгляд, одна из серьезных мер. Мы хотели бы здесь получить Вашу поддержку, чтобы Вы рассмотрели.

И коли уж коснулся, больше на эту тему говорить не буду. Одну небольшую реплику выскажу, такого плана: поскольку я участник двух рабочих групп по третейскому законодательству — и в Минэкономразвития, и в Минюсте, я считаю, что особо принципиальных различий нет, просто Минюст с учетом специфики гораздо глубже пошел. И я считаю, что достаточно принципиальное решение по поводу так называемых органов содействия и контроля в части третейского законодательства <…> мы, оказалось, потеряли, когда делали закон о МКАС (Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП). Чтобы попросить поменять, отвести арбитров или по процедуре возразить, надо прийти в тот же самый президиум МКАС и обратиться к президенту ТПП...

В общем-то, это во всем мире, как правило, государственные суды, надо обязательно эту вещь сохранять, и Минюст здесь пошел гораздо глубже, чем мы думали. Мне кажется, что надо поддержать в этом плане и быстрее принимать концепцию, которая сегодня складывается. А разногласия, которые имеются сегодня — где-то, на какой-то грани между Минюстом и Минэкономразвития, мне кажется, не столь принципиальны.