Правительство Латвии пока не знает, как реагировать на заявление крупнейшего завода Liepājas Metalurgs об отказе платить часть тарифа Latvenergo, идущего на поддержку «зеленой» энергетики.

«Такая же идея может прийти в голову и другим», — в разговоре с «ДВ» высказал свои опасения министр экономики Даниэль Павлютс. «Понимаем, что это некрасивый шаг, но у нас нет другого выбора», — сообщил во вторник в сейме председатель правления LM Валерий Терентьев. Иначе — путь к банкротству. Однако судя по опубликованной Pietiek информации, счета за энергию — возможно, не главная проблема предприятия. О разворовывании завода говорит и один из акционеров LM Киров Липман, информацию проверяет полиция. Руководство предприятия в ответ на вопросы «ДВ» играет в молчанку.

Тяжелая ситуация в мировой экономике, проблемы с сырьем, а также резкий рост закупки «зеленой энергии», которая включается в тариф Latvenergo, — главные причины, почему завод даже после модернизации может потерять конкурентоспособность на мировых рынках. Это версия руководства LM.

Средства завода давно разворовываются и выводятся при помощи разных схем. Таков корень проблем, если верить одному из акционеров LM Кирову Липману, а также информации, опубликованной на Pietiek.com. Полиция эту информацию проверяет уже с августа прошлого года. В частности, там говорится следующее:

завод выводил средства в том числе при помощи несоразмерных зарплат членам правления — якобы их размер достигал даже 170 тысяч латов в месяц (более 2 млн. латов в год).
Другая схема якобы заключалась в том, что железный лом в России и Казахстане закупали не напрямую, а от имени зарегистрированной в Британии фирмы, у которой LM покупал сырье уже по более высоким ценам (с разницей в 20–30 латов за тонну). В итоге разница могла составлять до 3,5 млн. латов в год.
Для реализации продукции завода якобы использовались офшорные компании.
Управление полиции по борьбе с экономическими преступлениями о ходе криминального процесса не сообщает. Не комментирует эту информацию и руководство LM, контролируемого акционерами Сергеем Захарьиным (49%) и Ильей Сегалом (21%). Другой крупный акционер Киров Липман (25%), уже много лет как отстраненный от управления, считает, что завод разворовывают.

Спасать завод или нет — такой вопрос для правительства, похоже, не стоит: ведь риск банкротства LM означает не только удар по экономике и социальный взрыв в Лиепае, но и обязательства государства по выплате кредита итальянским банкам, по которому минфин (в лице Эйнара Репше) в 2010 году предоставил заводу госгарантии на сумму около 60 млн. латов.

Другой вопрос — что именно предпринять, чтобы завод продолжал работать. Премьер Домбровскис, находившийся на прошлой неделе на экономическом форуме в Давосе, поручил министрам экономики и финансов подготовить свои предложения. О том, какими они могут быть, может стать известно на этой неделе.

О сложившейся ситуации «Деловые вести» побеседовали с рядом экспертов.

Там есть и другие проблемы, о них нужно знать
Министр экономики Даниэль Павлютс признает проблему удорожания «зеленой энергии», но сомневается, только ли в ней корень проблем LM.

— Премьер поручил в том числе и вашему министерству разработать предложения. Что считаете правильным делать?

— Сначала необходимо понять, в чем заключается проблема. Пока я могу только догадываться о тех сложностях предприятия, которые вынудили правление заявить об отказе платить Latvenergo. Там есть и другие серьезные вопросы, и мне трудно понять, каким образом счет за электроэнергию стал предпосылкой для заявления о банкротстве предприятия. Я вынужден догадываться, что там есть какие–то другие проблемы, то ли с рынками, то ли с другими вопросами основного бизнеса.

Конкретно ОЗК (обязательный закупочный компонент Latvenergo, идущий на субсидирование производителей «зеленой энергии». — С. П.) — это отдельный вопрос. Мы в минэкономики над этой проблемой работаем с первого дня моего появления в МЭ. И наша рабочая группа начала эту работу до того, как «Металлург» вышел со своим заявлением.

О том, что рост компонента субсидируемой энергии в будущем станет для предприятий Латвии проблемой, я знал и раньше. Но чтобы настолько — это стало неожиданностью. Проблему роста цен на энергию будем решать. Но в то же время будем решать, как поступить в случае, когда отдельное предприятие заявляет об отказе уплаты ОЗК. Случай беспрецедентный. Нужно оценить и ситуацию Latvenergo, которое этот платеж не получит, но будет вынуждено рассчитываться с поставщиками субсидируемой энергии.

— Есть мнение, что тема ОЗК для «Металлурга» может быть просто удобным поводом.

— Этот вопрос стоит задать правлению завода. Меня сейчас больше волнуют два вопроса. Первый: каким образом это повлияет на общую систему — грубо говоря, такая же идея может прийти в голову и другим, и тогда это негативно отразится на ситуации платежей в энергосистеме в целом. И второе — общая ситуация на «Металлурге». Это огромное предприятие, самое большое в перерабатывающей промышленности страны, огромное количество рабочих мест.

Пока есть только один ответ: мы должны понять, что на предприятии происходит. И это будет базой для обсуждения каких–то решений по реструктуризации.

«Такое хамство не может оказаться незамеченным»
Журналист и владелец портала Pietiek.com (на котором опубликована информация о криминальном процессе в связи с деятельностью LM) Лато Лапса считает, что акционеры перешли черту: «Сейчас это выглядит так, что они пришли к государству и сказали: вот мы просто платить вам не будем — и пошли вы!».

— Во–первых, это действительно чудо, что предприятие не закрылось в начале 90–х. То, что этого не случилось, выдающаяся заслуга всех больших акционеров. А то, что в итоге там Иван Иваныч поссорился с Иваном Никифоровичем — это очень плохо. Три крупнейших акционера все же друг друга дополняли, у каждого там были свои таланты и свои недостатки. А потом таланты они повернули друг против друга, и никто от этого не выиграл.

Кто там кого кинул — не очень понятно. Но знаете, если очень коротко, то я много чего слышал в предпринимательской среде, а про то, как Киров Липман кого–нибудь грубо обманул, не слышал ни разу. Как бы ни была обманчива внешность — как мы знаем, г–н Липман в свое время хотел стартовать в цирковой школе, но не сложилось, — в бизнесе он до сих пор был не просто везучим. И факт, что тот же Grindeks при нем вырос до своего нынешнего состояния, это не просто везение.

У многих в то время была возможность купить акции Grindeks, но почему–то довольно дешево их захотел купить только г–н Липман. И именно он сегодня превратил Grindeks в то, что мы видим. И как это ни оценивать, но именно г–да Захарьин и Сегал превратили «Металлург» в то, что мы тоже видим. Ведь мы все знаем, что в последние годы г–н Липман там был совсем не у дел, мягко говоря.

— Как оцениваете заявление руководства LM с отказом платить по счетам?

— Нынешнее руководство «Металлурга» — это, конечно, выдающиеся личности, но они не всегда четко понимают, как и что происходит в этом государстве. Я не думаю, что это был лучший вариант — в таком месте, в такое время и в такой форме заявить о своих проблемах.

— А что государство может сделать, будучи заложником ситуации: ведь в случае чего бюджету придется отвечать за госгарантии на десятки миллионов…

— Государство за последние годы осознанно становилось все большим и большим заложником акционеров LM. Похоже, это даже доставляло государству какое–то странное удовольствие. При этом всегда было ясно, что для Лиепаи это очень–очень важное предприятие: все же 2300 рабочих мест — не мелочь. На то, что руководству завода в свое время удалось каким–то образом получить эти госгарантии, можно смотреть по–разному. Но лично мое мнение таково: г–жа Юта Стрике (замглавы KNAB. — С. П.) в данном случае даже не то чтобы поработала плохо, а вообще не поработала. Пропустила.

— Полагаете, поддержка государства была с коррупционной составляющей?

— А вы знаете много латвийских предприятий, которые получали такого рода гарантии в такой ситуации, для таких проектов?

— Справедливости ради надо сказать, что в Латвии вообще не много предприятий такого масштаба.

— Наверное, это так. Но учитывая, мягко говоря, интересную ситуацию на мировом рынке металлургии… Ну хорошее у нас государство, решительное. Оно у нас какие–то смелые решения принимает раз в 5 лет. И это было как раз то смелое решение: мы, государство, ставим свои деньги на то, что в латвийской металлургии все будет хорошо.

— Вы сказали, руководство завода не совсем понимает, как в этом государстве делаются дела, — думаете, возможна негативная реакция правительства?

— Я думаю, акционеры «Металлурга» замечательно знают одну сторону того, как и что делается в этой стране. Иначе они бы не получили никаких госгарантий. Что–то они освоили великолепно. Но с другой стороны, они не понимают, как много в латвийском государстве значит внешняя сторона, как и что выглядит. И сейчас это выглядит так, что они пришли к государству и сказали: «Вот мы просто платить вам не будем — и пошли вы! Давайте нам помогать, а то будет плохо!» А так, наверное, с государством все–таки говорить не стоит.

Они поставили многих министров и правительство в ситуацию, когда такое хамство не может оказаться незамеченным. Это две большие разницы: когда все видят, что к вам приходит какой–нибудь Каргин и говорит: «Ой–ей–ей, все плохо, берите банк за 2 лата и делайте что хотите!» –— и совсем другое дело, когда приходит Каргин и говорит: «Если не поможете банку, вам будет очень плохо!»

— Какой ответ правительства вы бы посчитали правильным?

— Во–первых, слава богу, что я не правительство. Смотри как хочешь, но там нет легких решений. Что дела у «Металлурга» нехороши — это однозначно. Что банки смотрят и видят это состояние и не горят желанием вложить новые деньги — тоже понятно. Они ждут новой поддержки государства. И как только она будет осуществлена, государство влезет в «Металлург» еще глубже. Конечно, было бы замечательно, если бы правительство хоть раз приняло одновременно и смелое, и обдуманное решение. Но у них получается то обдумывать годами, пока кобыла сама не сдохнет, то принимать очень решительные решения, которые потом оказываются, мягко говоря, не совсем обдуманными.

Если завод закроют — это как атомный взрыв!
Инвест–банкир Prudentia Гирт Рунгайнис считает, что акционеры LM могут рассчитывать на поддержку, потому что отказ платить по счетам — это не со зла, а в силу объективных причин.

— В любом случае это большое предприятие, только что модернизированное, серьезная часть экономики и экспорта. Понятно, что ситуация с тарифами на электричество и составляющей платежа за «зеленую» энергию — не дело рук этого правительства. Это еще со времен правительства Шкеле создавалась система, как выдавливать со всего населения и предпринимателей сверхприбыли для одной отрасли. Конечно, эта система ненормальна, ее нужно менять. И понятно, если «Металлург» прекратил бы работу — для Лиепаи это было бы равноценно взрыву атомной бомбы. Понятно, надо находить выход.

В определенной мере там ситуация дошла до точки. Это не то что люди просто повздорили и решили не платить, хотя могут. Они не могут. И эта ситуация связана в том числе с государственной политикой. Это всегда так было: что может Зевс, то не позволено быку. Размер имеет значение, и это нормально. Это идиотизм коммунистической идеологии, что все равны и так далее. Думаю, у совладельцев LM пока еще есть возможности конструктивно вести диалог с государством и находить решение. Это был бы лучший выход для всех — для города, страны, экономики и правительства.

Как «Металлург» ответил на все вопросы
После того как руководство LM заявило про угрозу банкротства и потребовало у государства поддержки, «Деловые вести» связались с пресс–секретарем завода Симоной Лайвениеце. Далее произошел такой диалог.

— По поводу необходимости спасать предприятие от банкротства — хотели бы поговорить с руководством о сценариях дальнейшего развития.

— (Вздыхает.) Не думаю, что руководство вам скажет что–то очень новое, потому что все, что было вчера, уже сказано. На этих днях они (руководство. — С. П.) здесь (в Лиепае. — С. П.).

— А по телефону нельзя связаться?

(Пауза, г–жа Лайвениеце говорит с кем–то о желании поговорить по телефону с правлением.)

— Если у вас профсоюз требует явиться четырем министрам — довольно–таки странно в такой ситуации, если сам завод отказывается более подробно объяснять свою позицию.

— Нет, это не то, что завод отказывается. Но про ситуацию мы уже говорим не первый день. И еще раз отрывать руководство от работы… Может быть, если у меня будет пресс–релиз про то, как развиваются события, я вам просто отошлю тогда.

— Согласитесь, это коммуникация в один конец. У нас будут вопросы, которых до сих пор не было, с уточнениями и так далее.

— Давайте договоримся так: присылайте вопросы, и я предложу кому–то из руководства ответить. И если я получу согласие — я перезвоню.

— То есть без вопросов руководство не общается? Ответы на вопросы по электронной почте — это коммуникация в один конец. Мы тогда не сможем ничего уточнить.

— Просто пришлите мне вопросы, чтобы мы знали, в каком русле идет разговор. Чтобы мы могли в телефонном разговоре с руководством… Они уже подготовились и смогли вам быстро и четко ответить.

— Хорошо, пришлем вопросы.

— Да, и я постараюсь что–то сделать ради вас…

…Разумеется, на следующий день ответ пришел не из серии «смогли вам быстро и четко ответить», а в виде трогательного пресс–релиза. Разумеется, ответов на ключевые заданные вопросы там нет. Разумеется, все это было ясно заранее.

О чем они не желают говорить
Ниже — отосланные г–же Лайвениеце вопросы, на которые у завода нет ответов

Когда именно (в какой месяц) руководство LME впервые пришло к выводу, что растущий ОЗК «ведет предприятие к банкротству»?

Какие шаги (если они были) руководство LME предприняло, чтобы не доводить ситуацию до банкротства, до того, как принять решение не платить ОЗК?

Структура расходов LME состоит из множества компонентов, как и в любом бизнесе — почему «путь к банкротству» объясняется именно ОЗК, а не, например, проблемами с закупками сырья или другими факторами?

Если платить ОЗК на уровне прошлого (2012) года, исключит ли это риски банкротства LME в текущем году?

Что конкретно предлагает руководство LME правительству — каков ваш конкретный идеальный сценарий решения проблемы?

О кредитной линии: сперва была опубликована информация, что «банки не продлевают кредитную линию», позже — что банки продлевают, но не увеличивают, так как им нужно дополнительное обеспечение. Каков необходимый размер кредитной линии для LME?

Что произойдет в случае, если кредитную линию не увеличат?
После поддержанной государством модернизации завода предполагалось, что эффективность производства увеличится на десятки процентов как по объемам, так и по затратам. Этот рост эффективности съел растущий ОЗК или есть еще какие–то причины нынешней ситуации?
Соответствует ли действительности опубликованная Pietiek.com информация, что зарплата члена правления LME некогда (в период с 2003 года) даже превышала уровень 170 тысяч латов в месяц? Почему все последние годы в отчетах предприятия публиковалась информация о вознаграждении членов совета, а о вознаграждении членов правления — только в отчете за прошлый год? Каким было максимальное вознаграждение правления в предыдущие годы?

Сергей Павлов