Златоуст, сталелитейный город, запрятанный в промышленном центре России, на Урале, хвалится дождливостью, чемпионской командой по женскому ватерполо и промышленными традициями, уходящими в глубь веков, когда здесь производили мечи для царских армий.

Но сегодня у 200 тысяч жителей города нет времени для гражданской гордости. Мировой экономический кризис сильно ударил по городу, и в начале этого года крупнейший работодатель города, Златоустовский металлургический завод, закрывался на шесть недель, в то время как его владельцы пытались справиться с растущими убытками.

Звонок губернатора из близлежащего Челябинска убедил акционеров отказаться от идеи закрытия завода. Губернатор Петр Сумин, ветеран российской политической сцены, имеющий связи с премьер-министром Владимиром Путиным, был обеспокоен тем, что двое рабочих из Златоуста начали голодовку. Он боялся, что 7000 работников завода могут перекрыть трассы, как это уже случилось на других заводах, пострадавших от кризиса. Он не хотел беспорядков.

На этой неделе г-н Сумин объявил о трехстороннем «партнерстве», которое свяжет областную администрацию с управляющей группой «Эстар», имеющей много долгов и владеющей металлургическим заводом, и компанией «Мечел», гораздо более крупным сталелитейном комбинатом, базирующемся в близлежащем Челябинске. Но в заявлении не было четкой информации о том, кто предоставит капитал, столь необходимый для модернизации Златоустовского завода.

Возвращение к ограниченному производству не гарантирует будущего Златоуста. «Здесь нет работы, нет денег и нет заказов. Ситуация хуже, чем в 1990-х,» - говорит 59-летний Александр Можерин, седеющий заместитель руководителя заводского профсоюза.

Златоуст является лишь одним из многих заводов, спасенных политическим вмешательством с тех пор, как прошлой осенью по России ударил кризис. Среди этих заводов и такие гиганты, как контролируемый государством «Автоваз», чьи кредиты были гарантированы г-ном Путиным, и более мелкие предприятия, подобные Златоусту, где в дело вмешались местные чиновники. С помощью давления на акционеров и банкиров власти помогают компаниям выживать.

Эти вмешательства мало чем отличаются от некоторых действий, предпринимаемых западными правительствами в поддержку своей собственной промышленности, оказавшейся в беде, и это особенно верно для автомобильной отрасли. В отличие от США и государств Евросоюза, у российского правительства есть огромные резервы, чтобы профинансировать подобную помощь. Но так как государство играет в экономике гораздо более серьезную роль, а рынки страны менее эффективны, чем на Западе, Россия рискует удушить будущее возрождение.

Критики правительственных мер утверждают, что, хотя страна избежала экономической дестабилизации, она может впасть в состояние длительной стагнации, подобной той, что наблюдалась в 1990-х годах в Японии. Они признают, что Запад рискует схожей перспективой, но говорят, что более высокий уровень жизни и зарплат в западных странах позволит им лучше пережить долгосрочное снижение темпов роста. Тем временем, крупнейшие соперники России среди развивающихся стран – Индия, Бразилия и Китай – переживают кризис гораздо лучше, чем Россия.

Директор макроэкономических исследований в московской Высшей школе экономики Сергей Алексашенко говорит, что Москве стоит радикально изменить подход – и вместо вливания в экономику новых кредитов, давать меньше, чтобы форсировать крупномасштабную промышленную реструктуризацию.

Экономический советник президента Медведева Аркадий Дворкович отвечает, что, учитывая ожидающийся в следующем году экономический подъем, поддержание заводов в рабочем состоянии является разумным. «Конечно, если бы мы ожидали, что ситуация не улучшится в следующие пять лет, решения были бы другими, но учитывая ожидания мирового восстановления экономики в 2010 году, этот подход является вполне рациональным,» - говорит он.

ВВП страны снизился на 10 процентов в первой половине 2009 года, и в стране мало заводов, которых не коснулся кризис. Но металлургические компании страдают особенно сильно, выпуская сегодня примерно половину докризисных объемов. Первый замминистра промышленности Челябинской области Владимир Елистратов говорит: «Наш кризис – такой же, как во всем мире, но так как металлургия составляет 60 процентов нашей промышленности, мы страдаем больше других.»

Политическое воздействие кризиса является особенно чувствительным вопросом в таких городах, как Златоуст, где доминирует один завод. По оценкам Института региональной политики в России есть 460 подобных городов, где живет четверть городского населения страны.

Не все их них в беде. В это число входят и нефтяные города, которые живут неплохо, так как продолжают продавать свою продукцию, хотя и по сниженным ценам. Даже в металлургической отрасли некоторые из этих городов имеют хорошо финансируемые компании, владеющие современными заводами, как например Магнитогорский металлургический комбинат (ММК), крупнейший металлургический завод в Челябинской области, который г-н Путин посетил на прошлой неделе в честь открытия нового прокатного стана стоимостью в полтора миллиарда долларов.

Но Златоуст, где самому новому оборудованию уже 30 лет, находится на другой чаше весов. Сергей Хомянин, 33-летний директор завода, говорит, что он «движется к банкротству», если только не будет проведена эффективная реструктуризация. Сегодня завод живет лишь потому, что сократил эксплутационные расходы, уволил 3000 работников, вдвое урезал зарплаты и перестал платить налоги и выплачивать банковские кредиты. Завод производит 10 тысяч тон стали в месяц по сравнению с 40 тысячами тон, производившихся в период экономического бума.

Г-н Хомянин был назначен на Златоустовский завод в прошлом году группой Эстар, которую контролирует Вадим Варшавский, один из олигархов более мелкого масштаба. В период докризисного бума группа «Эстар» росла быстро, покупая заводы и увеличивая долговую нагрузку, которая сегодня составляет 45 миллиардов рублей (1,4 миллиарда долларов). Теперь банки хотят получить свои деньги обратно, и «Эстар» пытается продать свои активы, включая Златоуст. Но претендентов на покупку мало. В этом году одна сделка уже провалилась, когда покупатель передумал. Г-н Хомянин говорит: «Я останусь, но нельзя сказать, что мне нравится работать в такой ситуации.»

Появление областной администрации и «Мечела» в роли «партнеров» для Златоуста придаст проблемному заводу более серьезную политическую поддержку, но чиновники областной администрации признают, что у «Мечела», который занимается реструктуризацией своих собственных долгов на сумму в 5,8 миллиарда долларов, нет свободных денег для Златоуста.

Последние данные дают основание полагать, что рецессия подходит к концу, говорит правительство, но все равно не отступает от своего прогноза о снижении ВВП на 8,5 процентов по итогам года. Замминистра экономики Андрей Клепач уже предупредил, что за восстановлением во второй половине 2009 года может последовать еще одно падение в 2010 году.

Глава крупнейшего негосударственного банка «Альфа-банк» Петр Авен говорит, что до сих пор неясно, когда начнется восстановление. «Это зависит от цен на нефть и от иностранных рынков. . . Я по-прежнему считают, что восстановление экономики здесь произойдет позже и только после того, как это произойдет на Западе.»

С тех пор, как в прошлом году разразился кризис, Москва успешно сделала экономическую стабилизацию своим главным приоритетом. После падения на 40 процентов, курс рубля стабилизировался, несмотря на то, что цена не ключевой экспорт России – нефть – продолжила падать, снизившись в два раза по сравнению с пиковой ценой в 150 долларов за баррель, зарегистрированной прошлым летом. Опасения банковского коллапса отошли на задний план после того, как правительство пообещало более 30 миллиардов долларов в поддержку банковской системы. Правительство залезло в свои резервы, чтобы поддержать курс рубля и профинансировать бюджетный дефицит и антикризисные меры.

Главной головной болью властей стала попытка минимизировать сокращения рабочих мест. Согласно официальным данным, уровень безработицы вырос с 6,6 процентов в начале прошлого года до текущих 8,5 процентов. Но эти цифры подверглись пересчетам, без которых уровень безработицы составил бы 9,7 процента, что опасно близко к уровню в 10 процентов, который многие считают достаточным для начала общественных беспорядков.

Правительство оказывает давление на банки, чтобы поддержать задолжавшие компании, и предоставило должникам государственные гарантии. Как рассказал Financial Times советник президента Дворкович, «Мы сигнализируем банкам о необходимости рассматривать каждую ситуацию отдельно, по существу, а не основываясь на предубеждении, что все сомнительно, а эффективных компаний не существует.»

Г-н Путин уже застращал олигархов, контролирующих целые отрасли, особенно, алюминиевого магната Олега Дерипаску. В июне премьер-министр устроил публичный визит в Пикалево, недалеко от Санкт-Петербурга, где жители заблокировали федеральную трассу, протестуя против закрытия трех заводов, контролируемых г-ном Дерипаской и двумя другими акционерами. Г-н Путин устроил владельцам головомойку и приказал вновь открыть заводы. Премьер-министр также поддержал своим авторитетом схему государственных гарантий, особенно для автомобильной промышленности, которая серьезно пострадала от кризиса.

Банкирам требуется свежий капитал. Г-н Авен из «Альфа-банка» предупреждает, что объем безнадежных кредитов может вырасти до 30 процентов активов по сравнению с текущими 10 процентам, если компании не смогут выплатить около 130 миллиардов долларов к следующему лету. Он говорит, что решение лежит в серьезной рекапитализации около 5 процентов ВВП (около 70 миллиардов долларов) вдобавок к же обещанным 30 миллиардам. Г-н Авен говорит: «Вопрос не в том, выживут банки или нет. Они выживут, но вопрос в том, смогут ли они быть эффективными. Нам реально нужен будет новый капитал или же мы обнаружим себя в ситуации, подобной японской, где в течение 10 лет не было никаких падений и банкротств, но не было и никаких инструментов для развития.»

Имея более 400 миллиардов долларов в резервах, даже после того, как на поддержку рубля было потрачено 200 миллиардов, Россия может позволить себе выкупить эти долги. Однако финансирование запланированного на этот год 8-9 процентного дефицита бюджета, а также предполагаемого дефицита в 7 процентов в следующем году, может обойтись в 200 миллиардов долларов, так что деньги не будут длиться вечно. В конце концов, все зависит от цены на нефть – а эта переменная находится вне российского контроля.

Чиновники настороженно относятся к идее взять на себя долги, так как воспоминания о кризисе 1998 года, когда Россия объявила дефолт по своим рублевым облигациям, еще слишком свежи. Экономист Алексашенко говорит, что рекапитализация банков «бессмысленна», пока их баланс не будет очищен от плохих долгов, а предоставление денег убыточным заводам, не требуя при этом совершенствования производства, является «ошибкой». Самое же главное это то, что Россия должна реформировать свои законы о банкротстве, чтобы позволить компаниям проходить через настоящую финансовую реструктуризацию. «Но сейчас у нас нет никаких банкротств, потому что правительство глупо приравнивает банкротство к закрытию,» - говорит он.

Правительственные чиновники отрицают, что боятся реструктуризации. Они говорят, что в некоторых местах реструктуризация уже проводится, и будет проводиться все больше. Сильные компании, вроде ММК, выйдут из кризиса в хорошей форме, в то время как другие вылетят в трубу. Новый закон о банкротстве уже запланирован, и содержит меры, которые облегчат реструктуризацию компаний при непрекращающейся работе. Г-н Дворкович говорит: «На пике кризиса в прошлом году и в начале этого года было очевидно, что нам необходимо стабилизировать социальную ситуацию. Эта задача продолжает оставаться в фокусе нашего внимания, но мы хотим добиться этого, принимая во внимание долгосрочные интересы и таким образом, который гарантирует долгосрочную конкурентоспособность.»

Для Златоустовского завода идея ясна. На данный момент завод выживет. Но в долгосрочной перспективе ему придется побороться, чтобы гарантировать свое будущее.

Стефан Уэгстил