В голове Эндрю Форреста постоянно рождаются рискованные планы. В свое время он завез южноамериканских верблюдов в Австралию, затем использовал кубинскую технологию для строительства никелевого завода посреди пустыни. А сейчас он в партнерстве с Китаем взялся разрабатывать месторождение железной руды, крупнейшее на планете.

Китай — крупнейший производитель стали в мире. Поэтому он особенно пострадал от решения мировых поставщиков железной руды повысить в этом году цены на 72%. По мнению Лю Юншуна, президента по минеральным ресурсам Baosteel International (подразделение крупнейшей китайской сталелитейной компании Baoshan Iron & Steel), вся китайская черная металлургия может стать нерентабельной, причем уже в этом году, если не будет найдено альтернативных поставщиков руды. Годовой оборот этого сектора Поднебесной составляет $140 млрд.

Тут-то китайцам и подвернулся Форрест, 43-летний предприниматель по прозвищу Твигги (“пушистик” — намек на его шевелюру и, возможно, на торговлю шерстью альпаки). Его компания Fortescue Metals Group обладает правами на залежи руды в пустынной местности Пилбара на западе Австралии, где находится одно из крупнейших месторождений железной руды в мире. Ведущие мировые добывающие компании, британо-австралийские BHP Billiton и Rio Tinto и бразильская Companhia Vale do Rio Doce, которые контролируют около 75% мирового рынка железной руды, транспортируемой по морю, уже давно работают в Пилбаре. Им же принадлежат единственные две железные дороги в этом регионе и несколько портовых терминалов. До недавних пор мало кто из сторонних инвесторов интересовался Пилбарой, потому что спрос на руду рос медленно, а затраты на строительство собственных железных дорог и портовых сооружений делали инвестиции в этом районе экономически неоправданными.

Форрест думал иначе. Полагая, что спрос на руду начнет быстро расти, он с начала 2003 г. стал скупать права на разработку крупных участков месторождения. Раньше их контролировали BHP Billiton и Rio Tinto, которые решили, что эти месторождения расположены слишком далеко от моря и содержат руду слишком низкого качества. Форрест говорит, что потратил $6 млн из собственного кармана на скупку этих прав и создание компании, в которой сегодня работают более 80 человек.

По словам независимого консультанта, которого нанял Форрест, предприниматель контролирует залежи руды на 2 млрд т. По оценкам самого Форреста, там можно будет добывать около 45 млн т в год; этого достаточно, чтобы Fortescue Metals превратилась в одного из крупнейших поставщиков руды в мире.

На неофициальной встрече с Форрестом в конце 2004 г. представители китайского правительства согласились, что разработка этих месторождений, несмотря на риск, “находится в русле стратегии Китая по разработке природных ресурсов”. Об этом сообщается на сайте China Metallurgical Construction Group, одной из компаний, представители которой участвовали во встрече. China Metallurgical и еще две государственные компании уже договорились с Форрестом о выделении $1,4 млрд под этот проект. Впрочем, китайцы подчеркивают, что для достижения окончательных договоренностей нужны дополнительные переговоры и более точные данные о руде в месторождениях Форреста.

“Мы [Австралия] хотим стать ведущей державой мира по добыче железной руды, — заявляет Форрест. — При тех [природных] ресурсах, что у нас есть, было бы безответственно претендовать на что-то иное”. Оптимизм Форреста передается инвесторам. С октября 2004 г. по март 2005 г., когда по рынку распространялась информация о проекте, акции Fortescue Metals Group выросли на Австралийской фондовой бирже в 11 раз. С марта, правда, они подешевели на 50%, но и после этого капитализация компании составляет вполне приличные $430 млн. По словам Форреста, ему принадлежит около 100 млн акций стоимостью $190 млн

Год назад конкуренты только посмеивались над Форрестом, говорит Дуг Киперт, перешедший из BHP Billiton в Fortescue Metals на должность старшего геолога. Но поскольку Форрест находит все больше руды, “они больше не смеются”, удовлетворенно отмечает Киперт.

Тем не менее проект может не принести отдачу, на которую рассчитывает Форрест. Руководители других горнодобывающих компаний и некоторые аналитики уверены, что Форрест хочет просто обвести вокруг пальца отчаянно нуждающихся в руде китайцев, подсунув им низкокачественное сырье. “Он преуменьшает технические трудности [связанные с разработкой], поскольку от этого зависит жизнеспособность проекта”, — говорит Питер Хиксон, аналитик по сырьевым товарам в лондонском отделении UBS. Австралийская биржа несколько раз требовала от Fortescue Metals предоставить больше информации о проекте, в том числе о возможном превышении расходов над первоначальными оценками. Компания заявила, что такое превышение возможно, поскольку затраты на рабочую силу, топливо и другие статьи весьма высоки.

Форрест заинтересовался горным делом еще в юности, когда оказался на руднике в Пилбаре и был поражен размерами и сложностью этого предприятия. В 1980-х гг. он переехал в Сидней и стал работать в инвестиционном банке.

Через несколько лет он задумал начать импорт альпаки — южноамериканского животного из семейства верблюжьих. Шерсть альпаки ценится дорого, чаще всего из нее делают свитера. Форрест привлек $2,3 млн и стал возить животных из Чили и Перу. Реализация проекта застопорилась из-за юридического спора о праве собственности на животных. Форрест тем не менее утверждает, что именно он заложил основы процветающего ныне в Австралии производства шерсти альпаки. А у его матери до сих пор живут несколько этих животных.

К середине 1990-х гг. Форрест был готов начать куда более крупную игру. Он задумал создать в Австралии крупную добывающую компанию Anaconda. Несмотря на то что никакого опыта в горнодобывающей отрасли у Форреста не было, он верил в успех, делая ставку на свои связи в мире инвесторов. При этом работы “на земле” он препоручил специалистам. Геологи соглашались, что на участке, где Форрест решил строить шахту, действительно были богатые залежи никелевой руды, но считали проект нежизнеспособным из-за низкого содержания никеля в руде.

Форрест решил эту проблему с помощью технологии, используемой на Кубе. Там огромный комбинат по обогащению руды строился прямо посреди пустыни. Предпринимателю удалось набрать на строительство более $1 млрд, из них $420 млн — путем выпуска “мусорных” облигаций. Среди крупнейших инвесторов фигурировала Glencore International, основанная скандально известным американским финансистом Марком Ричем.

Как и прогнозировали специалисты, проект быстро “налетел на мель” из-за растущих расходов и огромных технических трудностей. Акционеры потребовали, чтобы Форрест убирался из компании, и уговорили держателей облигаций продать их бумаги с убытком. Два банкира обвинили Форреста и его команду в том, что те не выполнили обещание заплатить им за труды более $1 млн. Верховный суд австралийского штата Новый Южный Уэльс назвал Форреста “довольно лживым” и постановил, что “было бы неосмотрительно полагаться на какую бы то ни было информацию, если она исходит от него”. Форрест с определением суда не согласен. И вообще утверждает, что в конце концов проект оказался успешным. Сегодня, когда цены на никель держатся на высоком уровне, Anaconda, которую, впрочем, уже успели переименовать в Minata Resorces, приносит акционерам, в том числе и Ричу, хорошую прибыль.

От неудачи Форрест оправился довольно быстро — и вскоре был готов к очередной мегаоперации, остановив свой выбор на добыче железной руды. Отчасти этот выбор был обусловлен и тем, что у Форреста были нужные связи — среди вождей племени аборигенов Пилбара. К тому же он справедливо полагал, что конкуренты, BHP Billiton и Rio Tinto, вероятнее всего, еще не успели полностью истощить все рудные месторождения.

Руководители этих компаний реагировали быстро. Для начала они предупредили инвесторов и покупателей руды, что не стоит верить непроверенным игрокам. Обе компании отказались предоставить Форресту доступ к своим железнодорожным веткам и публично усомнились в качестве руды на его участке. По оценке аналитиков, содержание железа на месторождениях обеих компаний составляет приблизительно 64%. А у Форреста — 58-60%. Само по себе это не проблема — сегодня существует множество технологий обогащения руды. Но это неизбежно влечет за собой рост расходов. Как бы то ни было, в прошлом году австралийская пресса цитировала высказывания Форреста, в которых он утверждает, что его конкуренты “не австралийцы” и что на австралийском рынке железной руды сложилась “дуополия”.

Обиженный Форрест стал крепить новые связи — на сей раз с китайцами. В ноябре 2004 г. он объявил о заключении нескольких контрактов с китайскими компаниями. Наиболее важными представлялись ему контракты с тремя госкомпаниями — China Metallurgical, China Railway Engineering Corp. и China Harbour Engineering. Впрочем, новые китайские партнеры Форреста были сильно раздосадованы его заявлениями, будто они пообещали финансировать строительство инфраструктуры. Китайцы настаивают на том, что этот вопрос еще не решен окончательно. Со временем отношения между Форрестом и китайцами становились все более натянутыми. Скажем, в марте президент China Metallurgical рассказал австралийской газете, что окончательного решения о сотрудничестве с Форрестом еще не принято и вообще неплохо было бы получить еще одно заключение о качестве руды на месторождении, принадлежащем австралийцу. Акции Fortescue Metals пошли после этого вниз.

В ответ Форрест обвинил китайцев в стремлении расширить свое участие в проекте и заявил, что ведет переговоры с другими потенциальными партнерами. Китайцы подтверждают, что не отказались от участия, но “риски так высоки, что компенсировать их может только контрольный пакет акций”.

Как бы то ни было, Форрест по-прежнему рвется в бой. Его штаб-квартира находится на небольшом ранчо недалеко от шахтерского городка Ньюман. Все стены увешаны картами месторождений, рядом с которыми висит плакат с портретом революционера Эрнесто Че Гевары. На плакате надпись Hasta la victoria sempre, что в переводе означает “Вперед к победе, всегда!”

Патрик Барта
(перевод - Михаил Оверченко, Екатерина Кудашкина, "Ведомости")