Наши сталелитейные холдинги пока проигрывают конкурентную борьбу на мировом рынке слияний и поглощений. Но полны решимости взять реванш уже в ближайшем будущем

Последние два-три года прошли для российских сталелитейных компаний как в сказке. С конъюнктурой откровенно подфартило - цены на мировом рынке выросли едва ли не в два раза. Росло потребление стали и на внутреннем рынке. Удалось сохранить контроль над себестоимостью производства. Все это не могло не отразиться на финансовом благополучии металлургов: их буквально засыпало деньгами, по отдельным заводам рентабельность продаж в 2003 году по EBITDA дошла до 70-80%, а по чистой прибыли - до 30%. Совершенно очевидно, что такой ситуацией грех было не воспользоваться - сделать рывок и увеличить свою долю и значимость на мировом рынке. В первую очередь речь идет о поглощениях профильных производств на западных рынках. И такие процессы пошли было. Пять из шести крупных игроков ("Северсталь", Евразхолдинг, НЛМК, "Мечел", группа компаний Алишера Усманова) занимались внешними интервенциями, причем довольно успешно. Результат оказался удивительным. В списке крупнейших мировых сталелитейных компаний, составляемом International Iron and Steel Institute (IISI), "Северсталь" опустилась с 18-го места в 2000 году на 20-е в 2003-м, Магнитка - с 15-го на 17-е, НЛМК остался на прежней позиции. Если бы авторы этого рейтинга смогли учесть Евразхолдинг, то в 2000 году он бы попал на 11-е место, а в 2003-м стал бы только двенадцатым в мировой табели о рангах.

Конечно, списки IISI не отражают адекватно результатов экспансии российских компаний на мировом рынке слияний-поглощений. Мы попытались более точно учесть все изменения в российских компаниях, связанные с их действиями на рынке M&A. Получается, что наши успехи заметнее (см. таблицу 1). Тем не менее даже беглый анализ показывает, что активность по линии слияний-поглощений в черной металлургии была высочайшей (по предварительным данным, эта отрасль лидирует по объему M&A), и тон в этой гонке задавали отнюдь не российские компании.
Но проиграли ли мы эту партию?

Не саудиты мы
Нам доводилось слышать мнение, что Россия - это стальная Саудовская Аравия и по большому счету никакие поглощения за рубежом, связанные с вывозом капитала, ей не нужны. Здесь уместны два замечания.

Та же Саудовская Аравия добывает больше всех в мире нефти, но при этом денег зарабатывает в три раза меньше, чем одна частная нефтяная корпорация Exxon. Exxon мультиплицирует доходы за счет участия во всех стадиях переработки углеводородов. Поэтому, даже если и считать Россию стальной Саудовской Аравией, нам есть смысл подумать о получении добавленной стоимости. Конечно, делать готовый продукт для конечного потребителя можно и в России, однако при этом придется преодолевать антидемпинговые процедуры и прочие протекционистские рогатки. Для доступа на внешние рынки проще покупать местные сталепрокатные заводы: в отличие от сталелитейных заводов они сталь не льют, а лишь прокатывают стальную заготовку в готовый продукт, например, в автолист или в арматуру. Тогда и протекционизм нам будет не страшен, и прибыль будет намного весомей. Такая стратегия реализуется и будет реализовываться российскими компаниями. Однако учесть эффект такого расширения российского бизнеса непросто, ведь поглощаемые заводы сами-то сталь не льют.

Вернемся к сравнению России с Саудовской Аравией. Позиции этой страны по запасам и добыче нефти пока незыблемы. Есть ли у нас столь же надежное лидерство по запасам и добыче минерального сырья, используемого в сталелитейной индустрии? При выплавке стали используется железная руда и кокс. По объему выявленных ресурсов руды Россия - лидер, но небезусловный. По показателю подтвержденных запасов более серьезный отрыв от ближайших конкурентов обеспечен хорошей разведанностью Курской магнитной аномалии. Несмотря на это, с рыночной точки зрения намного лучше позиции у Бразилии и у Австралии - их руда намного богаче нашей (см. таблицу 2). По подтвержденным запасам каменного угля Россия лишь на шестом месте (см. таблицу 3). В области добычи ситуация выглядит еще менее обнадеживающей. По добыче железной руды Россия серьезно отстает от лидеров как в страновом аспекте, так и в корпоративном (см. таблица 4, таблица 5). Похожая ситуация и с добычей коксующегося угля.

В итоге получаем, что у России есть серьезные "природные" основания для того, чтобы претендовать на лидерство в мировой сталелитейной индустрии. Однако наличие руды и кокса еще не предопределяет успех. По единодушным отзывам специалистов, именно Бразилия и Австралия - потенциальные лидеры и наши главные конкуренты. Таким образом, нашим бизнесменам-металлургам придется немало поработать, чтобы воплотить потенциальные преимущества в лидерство. И на этом пути вряд ли можно обойтись без выхода на мировой рынок слияний-поглощений.


У нас свой путь
Конечно же, у российских компаний - огромные и производительные сталелитейные мощности. Несмотря на все высказывания западных конкурентов об их, дескать, технологической отсталости, на мировом рынке они выглядят вполне пристойно. До сих пор Магнитогорский меткомбинат остается крупнейшим в мире сталелитейным заводом, его исторически максимальная мощность - 15 млн тонн стали в год. Но даже с этими 15 млн Магнитка сейчас стала бы в мире лишь тринадцатой по объему выплавляемой стали. Укрупнение сталелитейных компаний - не просто факт, а экономически обоснованная стратегия развития этой индустрии. Ведь основной потребитель их продукции - автомобильные компании. Но десять крупнейших автоконцернов контролируют 75% рынка, а десять крупнейших стальных холдингов - всего 25%. Очевидно, что последние для устойчивого развития и предотвращения кризисов вынуждены бороться за увеличение маржи с продаж. Самый простой способ добиться этого - консолидировать усилия через консолидацию активов. И в эту тенденцию российский сталелитейный бизнес должен адекватно вписаться.

К сожалению, пока в этом направлении наши бизнесмены особыми успехами не могут похвастаться, исключение разве что - недавнее поглощение "Северсталью" американской компании Rouge Industries. И тому есть вполне понятные объяснения (см. "Еще не вечер").

Еще об одном аспекте временного отставания "Эксперту" рассказал Вадим Махов, замгендиректора компании "Северсталь-групп". По информации г-на Махова, российские компании участвуют во многих тендерах по продаже стальных активов за рубежом, однако из пяти реально отрабатываемых вариантов поглощений реализуется в лучшем случае один. Та же "Северсталь" вела и ведет сейчас переговоры по цемому ряду проектов как в Америке, так и в других странах. Основной подход при выборе объекта поглощения прост - покупка проблемного актива. Рассказывает Вадим Махов:

- У российских компаний сейчас достаточный потенциал, чтобы участвовать в приобретении крупных сталелитейных активов мирового уровня, даже из первой десятки. Но в каждом случае надо понимать, что мы получим после такого приобретения. Какое value мы привнесем? Можно, конечно, укрупняться до уровня, когда ты будешь извлекать результаты от своей рыночной мощи, как это сделала компания Arcelor в Европе. Но это - особая бизнес-модель. Мы же покупаем только проблемные активы. Мы знаем, как с ними надо работать. И видим в этом реальный способ для нас создать value за рубежом.