Борьба за гидростанции между РАО "ЕЭС России" и "Русалом" привела к тому, что главы этих компаний выдвинули новые предложения по реформированию электроэнергетики, которые фактически замораживают приватизацию в отрасли

В начале июня Олег Дерипаска, один из совладельцев третьей в мире алюминиевой корпорации "Русал", обнародовал новый план реформирования электроэнергетики. Он заявил, что "цели, ради которых инициировали реформу электроэнергетики, теперь не работают", и в связи с этим он считает, что правительству следует скорректировать реформы энергетической отрасли. Дерипаска предлагает отказаться от разделения генерирующих мощностей РАО на десять независимых компаний и сохранить РАО "ЕЭС России" как единую генерирующую компанию. Однако при этом г-н Дерипаска предлагает выделить из состава РАО Федеральную сетевую компанию и Системного оператора. Последнее, по-видимому, предлагается для того, чтобы и независимые от РАО производители электроэнергии, и "генерирующий" остаток РАО имели равный доступ к инфраструктуре и таким образом на рынке сохранялась бы конкуренция. Выступая против разделения РАО ЕЭС на десяток генераторов, Олег Дерипаска таким образом объяснил свою позицию: "В стране есть явный профицит генерирующих мощностей, а потому РАО сможет соперничать с независимыми от него производителями - это госконцерн 'Росэнергоатом' и четыре региональные энергосистемы 'Иркутскэнерго', 'Татэнерго', 'Башкирэнерго' и 'Новосибирскэнерго', - заявил он, - а у чиновников не будет резонов опасаться монополизма или высоких цен на тепло и энергию".


Между тем, как уже было сказано, предыдущий план реформ предполагал совсем иное. Распоряжением правительства предусматривалось объединение крупнейших электростанций страны в десять оптовых генерирующих компаний (ОГК), шесть на базе тепловых электростанций и четыре - на базе ГЭС. И до недавнего времени структуры Олега Дерипаски были первыми в очереди на приобретение ОГК. Однако теперь г-н Дерипаска довольно кардинально изменил свою позицию. В чем дело?


ГЭС раздора
Начать надо с того, что из десяти ОГК шесть тепловых планировалось приватизировать. Претендентов на владение этими ОГК было несколько, среди них "Газпром", СУАЛ-холдинг, "Русский алюминий", Группа МДМ, "Интеррос", ЮКОС и ряд других менее крупных игроков. Оставшиеся четыре гидроэнергетических ОГК продавать не планировалось. Если бы электроэнергия ГЭС была исключена из процесса биржевого ценообразования (а такой вариант рассматривается), то цена определялась бы только на основе предложения энергии тепловых станций. Поскольку энергия с тепловых станций имеет намного более высокую себестоимость производства, чем гидроэлектроэнергия, то для нынешних потребителей электроэнергии с ГЭС это означало бы резкий рост энергетических издержек.

Именно поэтому вопрос о ГЭС оказался ключевым. Крупнейшие потребители этой электроэнергии - алюминиевые заводы (большинство из них во времена СССР были построены в непосредственной близости от крупных ГЭС). Контроль российских алюминиевых компаний над источниками дешевой электроэнергии - залог их конкурентоспособности на мировом рынке. Особенно принципиальным фактор доступности дешевой гидроэлектроэнергии оказался для "Русала", который собирается увеличить производство первичного алюминия в Восточной Сибири на миллион тонн уже в ближайшие годы. Однако эти инвестиционные планы были непосредственно связаны с условием стабильности поставок электроэнергии по предсказуемым ценам. И в этом смысле легко понять, почему "Русский алюминий" проявлял такой повышенный интерес к ходу энергетической реформы.

Шесть крупных ГЭС расположены в Восточной Сибири. Три из них (Иркутская, Усть-Илимская и Братская) принадлежат компании "Иркутскэнерго", уже отстоявшей свою независимость от РАО ЕЭС. "Иркутскэнерго" сейчас контролируется алюминщиками ("Русалом" и СУАЛ-холдингом). Еще три ГЭС, самые крупные в России Саяно-Шушенская, Красноярская и Богучанская, недоступны алюминщикам для полного контроля. За них-то и разгорелась борьба.

Контрольный пакет акций Красноярской ГЭС сейчас принадлежит "Русалу". У РАО "ЕЭС России" - только блокирующий пакет. Несмотря на это, алюминщики не в состоянии полностью контролировать ситуацию с тарифами. Линии электропередачи, идущие от ГЭС к КрАЗу, принадлежат "Красноярскэнерго", поэтому тарифы для алюминиевого завода устанавливаются местной РЭК, тесно связанной, с одной стороны, с "Красноярскэнерго" (а значит, и с РАО ЕЭС), а с другой - с региональными властями. В капитале недостроенной Богучанской ГЭС ситуация обратная. Контрольный пакет - у РАО, а блокирующий - у алюминщиков. В последнее время во всей этой комбинации появился еще один активный игрок - губернатор края Александр Хлопонин, который имеет свои амбициозные планы развития региона и вряд ли заинтересован в том, чтобы край энергетически зависел от одной корпорации - будь то РАО ЕЭС или "Русский алюминий".

Чтобы упрочить свое положение в крае, несколько месяцев назад алюминщики предложили элементарную схему: с помощью допэмиссии Красноярской ГЭС в 200 млн долларов достроить Богучанку в обмен на часть пакета акций РАО ЕЭС в капитале недостроя. Тем самым РАО ЕЭС утеряла бы не только контроль над Богучанкой, но и еще и право на вето в капитале Красноярской ГЭС.

Ситуация с Саяно-Шушенской ГЭС оказалась для РАО еще более неприятной. Республика Хакасия, на территории которой находится станция, инициировала судебную процедуру, пытаясь получить ГЭС под свой контроль. Фактически именно по такой схеме много лет назад получила независимость "Иркутскэнерго", доказав свои притязания во всех судебных инстанциях, включая Конституционный суд. Надо ли говорить, что выгодоприобретателем от независимости Саяно-Шушенской ГЭС стал бы в первую очередь Саянский алюминиевый завод, принадлежащий "Русалу". Энергетикам удалось отбиться, но с трудом. Они пригрозили перерегистрировать ГЭС в Красноярском крае, в поселке Сизая, благо что станция находится на разделяющей Хакасию и Красноярский край реке Енисей. Из-за этого Хакасия могла бы потерять около 18% бюджетных доходов, потому стороны пошли на мировую.

Тем не менее вся эта чехарда с гидростанциями так надоела энергетикам, что они решили перехватить инициативу и предложили создать вместо четырех гидро-ОГК одну. Это решение в РАО "ЕЭС России" "Эксперту" прокомментировали следующим образом: "Крупному потребителю ГЭС ведь нужна в качестве цеха. Но государство не заинтересовано в этом. Гидрогенерация - это стратегический ресурс. В Законе об электроэнергетике прямо прописано, что гидрогенерирующие мощности в период реформ и после должны оставаться в руках государства. Именно по этой причине будет создана единая гидро-ОГК. Крупную долю в этой единой гидро-ОГК купить будет возможно, а вот получить в собственность ее никому уже не удастся".


Однако хотя это предложение и лежит в общей линии реформы, оно привело бы к снижению инвестиционной привлекательности почти всех энергоактивов. Во-первых, пострадали бы те компании, которые уже инвестировали в акции гидростанций, например Богучанской и Саяно-Шушенской ГЭС (для них это означало бы размывание купленных пакетов). Во-вторых, создание одной сверхмощной гидро-ОГК, несомненно, повлияло бы и на тех, кто собирался участвовать в приватизации тепловых станций. Потенциальные инвесторы теперь могли бы призадуматься: "Если я куплю тепловую ОГК, а государство заберет все ГЭС себе, то оно сможет демпинговать на рынке электроэнергии и меня разорит".

Соответственно, предложение РАО о сборе всех ГЭС в одну компанию ставит под сомнение достижимость главной цели реформ - привлечения инвесторов в отрасль, прежде всего в модернизацию тепловой энергетики. Иначе говоря, в борьбе с "Русским алюминием" РАО само окончательно растеряло смысл глобального реформирования энергетической системы. И на этом фоне Олег Дерипаска продемонстрировал еще больший радикализм и большую последовательность. Он предложил забыть на время о приватизации электроэнергетики и заняться пока строительством конкурентного энергетического рынка, выделив из РАО ЕЭС независимую сетевую компанию.

Как всех уважить
Пока спор о концепциях не решен (а он скорее всего и не будет решен в ближайшее время: реформу энергетики сейчас начнут обсуждать заново, и, как показывает практика, это длительный процесс), можно поиграть с экономической логикой и сравнить риски и выгоды от того, что ГЭС будут принадлежать единой госкомпании или большой частной узкоотраслевой алюминиевой компании.

Первый вопрос - по поводу потенциального демпинга госГЭС. В РАО говорят, что гидростанции не смогут демпинговать на рынке - ГЭС будут "ценопринимающими" субъектами рынка. Цена производимой ими электроэнергии будет точно такой же, какая складывается на биржевом рынке за счет предложения атомных и тепловых электростанций. При этом сверхприбыль ГЭС будет изыматься. Механизм этих изъятий, как нам объяснили в РАО, сейчас разрабатывается. Но такая схема однозначно невыгодна алюминщикам: высокие цены на электроэнергию ГЭС в мгновение ока уничтожат все конкурентные преимущества алюминиевых компаний как игроков на мировом рынке.

Многие эксперты полагают, что все ценовые проблемы сильно преувеличены и легко перебиваются соображениями более высокого порядка. Начальник аналитического департамента банка "Зенит" Сергей Суверов полагает, что единая гидро-ОГК для рынка была бы лучше, так как за счет эффекта масштаба можно было бы привлекать большие средства на новые инвестпроекты, в том числе на достройку многострадальной Богучанской ГЭС. Что касается проблем алюминщиков, то не все так страшно: "Для 'Русала' важно, чтобы были долгосрочные контракты на закупку электроэнергии, и он, как крупный оптовый покупатель, вправе на это рассчитывать". С ним согласен и Игорь Голубев, заместитель гендиректора компании "Комплексные энергетические системы" (связана с СУАЛ-холдингом и "Реновой"), который не считает принципиально важным, в чьих руках окажутся ГЭС. "Конфликт интересов алюминщиков и энергетиков может быть легко разрешен. Один из способов - привязка цены электроэнергии к цене на Лондонской бирже металлов". В смысле ценовой нагрузки для производителей алюминия эксперты видят проблему только в продлении ситуации неопределенности: "'Русал' будет чувствовать себя неспокойно, пока РАО 'ЕЭС России' и правительство не определились, каким будет рынок электроэнергии - спотовым или на основе долгосрочных контрактов", - говорит Сергей Суверов.

Однако существует и другая логика. Доцент кафедры экономической и социальной географии России МГУ Владимир Горлов считает, что "сибирские ГЭС, обеспечивающие экономику СССР супердешевой электроэнергией, перекрывали невыгодное экономико-географическое положение алюминиевых производств, построенных рядом с ними". "Если наши алюминщики не будут гарантированно получать электроэнергию по низкому тарифу, то их перспективы на мировом рынке будут весьма призрачными. В России нет бокситов, а возить их из Австралии практически в центр Евразийского континента весьма проблематично", - считает он. К тому же, по словам г-на Горлова, алюминиевые производства работают на генераторном токе, то есть практически без доставки по сетям, по сути образуя единый с ГЭС производственный комплекс. Аналогичную мысль высказывает и Игорь Голубев: "Для алюминщиков вертикальная интеграция с гидростанциями была бы благом. Она существует во многих странах. Но у нас, в России, есть законодательные ограничения на приватизацию гидроэнергетики".

Таким образом, мы видим, что у независимых экспертов есть весомые аргументы и в пользу единой мощной компании госГЭС, и в пользу продажи сибирских ГЭС производителям алюминия. То есть оказывается, что в нынешних тактических рамках ответа на вопрос, как лучше, не существует.

Возможно, этот ответ можно найти, увидев в сибирской энергетике стратегически интересный объект. В ранние годы перестройки у тогдашних центральных игроков алюминиевого рынка были проекты создания на базе сибирских ГЭС энергетических корпораций, снабжающих энергией ныне дефицитный Китай. Оказывается, что и в советские времена сибирская гидроэнергетика не рассматривалась как локальный поставщик дешевой энергии одной лишь экономике Сибири. Предполагалось, что энергия сибирских ГЭС будет транспортироваться в европейскую часть России, освободив от излишней нагрузки гидроэлектростанции волжского гидрокаскада. Для этого планировалось провести из Восточной Сибири в район Европейской части России (под Тамбов) мощную линию электропередачи. Этого не произошло, и некоторые районы европейской части России стали энергодефицитными, зато энергомощности в Сибири остались недозагруженными. До сих пор ни один из субъектов энергетической реформы не демонстрировал такого стратегического задора, и, возможно, именно поэтому реформа опять вернулась на старт.