Металлургические предприятия Урала готовы самостоятельно искать технологические и финансовые схемы для расширения сырьевой базы. Задача государства -ослабить социальную нагрузку на них

За последние два месяца резко обострилась борьба металлургических предприятий за минерально-сырьевые базы: новые - завоевываются, старые - удерживаются. В марте уральская горная компания (группа Игоря Алтушкина) приобрела Александринскую горно-рудную компанию и разрабатываемое ею Александринское медно-колчеданное месторождение (Нагайбакский район, Челябинская область). Уральская горно-металлургическая компания ( УГМК) свою базу укрепляет планомерно: 120 млн долларов в течение пяти лет она намерена потратить на реконструкцию Гайского ГОКа (Оренбургская область) - ведущего поставщика рудного сырья для УГМК. Благодаря реконструкции с 4 до 7 млн тонн в год будет увеличена добыча выработанной первой очереди на месторождении Летнее (его эксплуатация началась в 1999 году). Предполагается построить второй подземный рудник и реконструировать обогатительное производство, увеличив мощность с 5 до 8 млн тонн. "Фактически речь идет о появлении нового предприятия, своего рода "второго Гайского ГОКа"", - отметил генеральный директор УГМК Андрей Козицын. 8 мая торжественно открыто месторождение Осеннее, запасов руды на котором хватит на десять лет. Кроме того, в феврале было объявлено, что холдинг совместно с правительством Башкирии реализует инвестиционный проект развития республиканского комплекса цветной металлургии, оцененный в 354 млн долларов. Он предполагает строительство на базе Подольской группы медно-колчеданных месторождений горно-обогатительного производства мощностью 3,4 млн тонн руды. Компания ведет также реконструкцию Учалинского ГОКа, на котором в этом году планируется освоить около 600 млн рублей капиталовложений. Ну и самое важное: УГМК с нетерпением ждет, когда, а главное - в какой форме (аукцион или конкурс), объявят тендер по Удоканскому месторождению в Читинской области. Обладание Удоканом станет для УГМК залогом независимости: доказанные запасы месторождения только по меди составляют не менее 20 млн тонн. Правительство России официально сообщило, что тендер пройдет во втором квартале этого года.

Вокруг Удокана развернулась нешуточная борьба. Кроме УГМК на него претендуют корпорация СП "РосКазМедь (учредители - структуры, подконтрольные Игорю Алтушкину и "Казахмысу", представляющие интересы казахских компаний и южнокорейской корпорация Samsung), а также китайские предприятия. Минэкономразвития и Минфин РФ выступают за открытый аукцион, победителем которого признают компанию, предложившую за лицензию наибольшую сумму. Администрация Читинской области и МПР считают более целесообразным инвестиционный конкурс: решение о победителе будет принимать комиссия на основании ТЭО, предложенных участниками, причем иностранные компании к конкурсу не допускаются. УГМК, понятно, поддерживает второй вариант: он позволяет отсечь "Казахмыс" и китайские компании. "Мы ратуем за конкурс, и в этом нас поддерживает администрация Читинской области. Если будет объявлен открытый аукцион, в нем примут участие компании из Казахстана и Китая, и наиболее вероятным победителем аукциона станет китайская компания. В Китае сейчас острая нехватка медного сырья, а поскольку металлургией там занимаются госкомпании, недостатка в финансировании нет. Есть все основания полагать, что китайская сторона за ценой не постоит", - заявил Андрей Козицын.

Причины минерально-сырьевого ажиотажа в черной металлургии - катастрофический дефицит сырья. Он настолько велик, что за Коршуновский ГОК, например, доля которого на российском рынке не превышает 4%, в 2003 году шла нешуточная война между крупнейшими металлургическими группами - Евразхолдингом и "Мечелом".

Обладание собственной рудно-сырьевой базой дает предприятию независимость: позволяет оптимизировать издержки на фоне растущих цен на электроэнергию и транспортные перевозки, кроме того, становится важным преимуществом в конкурентной борьбе. Так, для Нижнетагильского металлургического комбината (НТМК, Свердловская область) агломерат из собственной руды примерно на 20% дешевле, чем из привозного сырья.

Понятно, что практически любое предприятие металлургии строит планы развития, воссоздания и приобретения собственной рудно-сырьевой базы. Однако в этой подотрасли накопилось столько проблем, что в одиночку их компаниям не решить.

Старый да малый
На Урале рудная база для черной металлургии бедна. Если на Лебединском и Стойленском месторождениях (Лебединский и Стойленский ГОКи) в Белгородской области есть руды, не требующие обогащения, со средним содержанием железа 52 - 54%, то на Гусевогорском месторождении комплексных ванадиево-титаномагнетитовых руд (Качканарский ГОК "Ванадий") в Свердловской области среднее содержание железа, добываемого как попутный компонент, менее 16%. Заметим, что "Ванадий" - самое крупное предприятие Урала, его доля в региональном производстве руды составляет 66,07%. (Однако оно непрофильно для УГМК, и сейчас она ведет с компанией Евразхолдинг переговоры о продаже.)

Небогатые по природе месторождения активно эксплуатируются, причем компании наращивают добычу. По данным министерства промышленности, энергетики и науки Свердловской области, в 2003 году горно-рудные предприятия Среднего Урала, производящие сырье для черной металлургии, добыли 52,5 млн тонн руды (прирост к уровню прошлого года - 106,3%), выпуск концентрата увеличился на 5,7%, агломерата - на 5,1%, железорудных окатышей - на 1,5%. В первом квартале этого года производство товарной руды по сравнению с январем - мартом 2003 года выросло на 1,1%, агломерата - на 18,5%. В Челябинской области, по оценкам экспертов, запасы мелких шахт Златоустовского, Высокогорского, Бакальского, Гороблагодатского рудоуправлений и Магнитогорского металлургического комбината (ММК) к 2010 году будут выработаны целиком.

В такой ситуации компании готовы браться за любые месторождения, расположенные недалеко от предприятия, даже если их разработка экологически небезопасна. Так, ММК к 2005 году планирует завершить анализ радиационной обстановки на Теченском месторождении, одном из самых перспективных в Челябинской области (50 млн тонн руды с содержанием железа до 37%). По расчетам ММК, капитальные затраты на его отработку составят 40 млн долларов, срок окупаемости проекта - восемь лет.

Когда металлургических заводов в регионе много, а железной руды и коксующихся углей - мало, предприятия, исчерпавшие свои "кладовые", вынуждены работать на привозном сырье. А оно стремительно дорожает. Масла в огонь подливает бурно развивающаяся китайская металлургия. По словам коммерческого директора ММК Виктора Кутищева, стоимость железорудного сырья выросла в 2003 году в среднем на 70%, а только с начала текущего года (с учетом майского повышения на 35%) - уже почти на 130%. По данным Магнитки, цена на российское сырье доходит до 65 - 70 долларов за тонну, что вдвое превышает контрактную стоимость бразильского. Магнитка, чьи сырьевые затраты составляют примерно 25% в себестоимости продукции, вынуждена будет тратить на закупки более 600 млн долларов в год. И комбинат уже пообещал сократить объемы производства: продукция становится неконкурентоспособной на мировых рынках.

В производстве меди сырьевая ситуация относительно стабильна. По прогнозам ученых, собственных запасов медных руд в месторождениях Урала хватит еще на 30 - 40 лет. Как свидетельствует председатель комитета по природоресурсному комплексу Челябинской области Эдуард Вагин, в области сосредоточено около 11% запасов меди всего Уральского региона и обеспечивается более 15% ее добычи. Запасы некоторых месторождений, например Александринского, составляют 120 тыс. тонн меди при среднем ее содержании в руде 4,49%, однако их хватит только на пять лет.

Если по количеству разведанных запасов железа Россия стоит на первом месте в мире (32,7%), то мировые балансовые запасы меди и бокситов (основного сырья для производства глинозема, который затем перерабатывается в алюминий) в принципе невелики - 9%. К тому же наши бокситы глубокого залегания (до 400 м), низко- и среднесортны: кремниевый модуль (отношение оксида алюминия к оксиду кремния) варьируется в них от 3 до 21, а в бокситах СУБРа, считающихся лучшими в стране, - от 12 до 21. Для сравнения: типовой кремниевый модуль зарубежных бокситов - от 8 до 50. Такие условия вынуждают российского лидера в производстве алюминия компанию "Русал" завозить бокситы из Гвинеи и перерабатывать их в глинозем на своих украинских заводах. Второй крупнейший поставщик алюминия СУАЛ-холдинг инвестирует в Средне-Тиманское месторождение (Коми). "Хотя кремниевый модуль бокситов последнего месторождения составляет всего 6,3, оно отрабатывается открытым способом и имеет значительные запасы, благодаря чему эксплуатация его более рентабельна, чем всех остальных бокситовых месторождений России", - сказано в государственном докладе "О состоянии и использовании минерально-сырьевых ресурсов Российской Федерации".

Интересна ситуация вокруг объединения "ВСМПО-Ависма" (Верхнесалдинское металлургическое производственное объединение, Свердловская область; Березники, Пермская область). Для производства титана на ВСМПО необходима титановая губка, которую производят на Ависме. Для производства губки нужны карналлит и ильменит. Карналлит производит находящийся в тех же Березниках Уралкалий. А вот ильменит поставляет принадлежащий правительству Украины Вольногорский горно-металлургический комбинат (Днепропетровская область), и любой сбой в поставках, случайный или намеренный, изменение структуры собственности на украинском предприятии приведут к остановке производителя титана.

В некоторых отраслях удаленность производителей от сырьевой базы решается двумя путями: переносом производств поближе к производителям сырья и маркетинговыми ходами, нацеленными на наращивание потребления продукции (проблема высокой цены конечного продукта из-за высокой цены сырья тогда нивелируется). Для металлургии оба сценария непригодны. Перенести потребителя ближе к сырьевой базе невозможно. И дело даже не в многомиллионных затратах. Многие металлургические предприятия - градообразующие, лишить город их налогов - значит обречь его на вымирание. Наращивать экспортное потребление невозможно из-за острой конкуренция со стороны украинских металлургов, кроме того, многие привлекательные рынки, например, китайский, "закрыты" экспортными пошлинами. Нереально пока нарастить и внутреннее потребление металлопродукции: машиностроение, основной ее потребитель, все еще в кризисе, в отрасли спад. По словам президента ассоциации работодателей Челябинской области " ПромАсс" Валерия Панова, за последние пять лет в валовом региональном продукте Челябинской области удельный вес машиностроения упал с 17 до 13%, тогда как доля металлургического комплекса возросла с 51 до 68%. Убытки машиностроителей в прошлом году составили 3,5 млрд рублей, износ основных фондов достигает 70%, а оборудование загружено на 25 - 30%. В такой ситуации рассчитывать на быстрое увеличение объемов производства в машиностроении не приходится.

Между тем разведанные богатые сырьевые запасы на Урале, и в частности в Свердловской области, есть, но для их промышленной разработки нужны огромные капиталовложения (см. интервью с первым вице-губернатором Челябинской области Виктором Тимашовым). Однако чтобы по-настоящему решить проблему с сырьем для предприятий металлургии, прежде всего необходима внятная государственная политика, соотнесенная с реалиями российской металлургии.

Декларация вместо дела
Пока господдержка металлургов региональными властями ограничивается, по большому счету, лоббированием их интересов "на самом верху". Так, губернатор Челябинской области Петр Сумин инициировал обращение к премьер-министру Михаилу Фрадковупосле остановки производства на Уфалейникеле из-за значительно подорожавшего коксующегося угля. Только поддержка губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя и главы республики Коми Юрия Спиридонова помогла, по признанию источника в СУАЛе, добиться разрешения на разработку месторождения тиманских бокситов. От имени губернатора Росселя в адрес президента Владимира Путина направлено обращение, в котором аргументирована необходимость участия Свердловской области в разработке Удоканского месторождения. По большому счету, эффект от таких акций сомнителен: все, что может сделать местная администрация - "просигнализировать" и "обозначить позиции". Ну еще продемонстрировать заботу о населении: на Среднем Урале среди работающих в промышленности кировградцев 83,8% занято в цветной металлургии, на предприятиях черной металлургии Нижней Салды трудятся 92%. Из 430 тысяч жителей Магнитогорска на комбинате работает 35 тысяч и еще 30 -на его дочерних предприятиях в том же городе.

"Большая власть" по отношению к металлургам пока занимает жесткую позицию: они могут испытывать какие угодно проблемы, но повышать цены на металл на внутреннем рынке права не имеют. Пока сырьевики продавали продукцию китайцам, власти этого как бы не замечали. Как только недостаток сырья стал одним из факторов повышения внутренних цен на металл, это спровоцировало настоящие разбирательства с участием крупнейших производителей отрасли и премьер-министра страны.

По иронии судьбы, именно два года назад, 16 мая 2002 года, правительство РФ одобрило программу реализации мер, направленных на развитие металлургической промышленности до 2010 года. Среди них: отмена экспортной пошлины, введение инструментов защиты внутреннего рынка, разработка программы социальной защиты работников, снижение налоговой нагрузки на ГОКи, установление пределов роста цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий на среднесрочную перспективу (три-четыре года) на основе единой методики, а также дифференциация тарифов естественных монополий для различных подотраслей металлургической промышленности. Не сделано ничего: тарифы на железнодорожные перевозки и электроэнергию растут темпами, опережающими инфляцию, установление дифференцированных тарифов отдано на откуп естественным монополиям. Железнодорожники подписывают рамочные соглашения с отдельно взятыми металлургами, а те в ответ обещают не повышать для них цены на металлопрокат. Так, в феврале ОАО "Российские железные дороги" объявило о готовности заморозить на 10 лет тарифы для ММК. (По данным Южно-Уральской железной дороги, филиала РЖД, объем перевозок в интересах ММК с учетом поставок угольного и железорудного сырья в прошлом году составил 34 млн тонн. Расходы Магнитки на железнодорожные перевозки оцениваются более чем в 600 млн долларов в год.) Заморозила тарифы РЖД и для "Русала". Источники в Свердловэнерго утверждают: приобретение компанией "Комплексные энергетические сети", подконтрольной, как и СУАЛ, Ренове, большого пакета акций энергосистемы было необходимо для того, чтобы добиться установления сниженного тарифа на электроэнергию для энергоемких предприятий алюминиевого комплекса области. Отдельные соглашения, однако, проблем отрасли не решают, а правительство пока ограничивается лишь декларациями.

Отчаявшись ждать милостей от государства и его монополии, компании для доступа к минерально-сырьевой базе строят частные железные дороги. Так поступил СУАЛ-холдинг, заинтересованный в бокситах Тимана. Сейчас рудник располагает сформированной транспортной инфраструктурой: разрабатываемое месторождение соединяет с федеральной сетью железнодорожного сообщения 157-километровая железная дорога, построенная группой СУАЛ.

С точки зрения чиновников, усвоивших псевдорыночный подход к отрасли, все верно: государство, передавая лицензию на месторождение, снимает с себя ответственность за его освоение. Однако власти, выставляя месторождения на конкурсы, обычно оговаривают условия доступа компаний. "Одно из основных условий конкурсов и аукционов на получение лицензии на разработку месторождений, которое правительство области выставляет соискателям, - участие в социально-экономическом развитии территории, на которой находится месторождение, а также создание новых рабочих мест", - говорит начальник отдела лицензирования главного управления природных ресурсов и охраны окружающей среды Минприроды по Челябинской области Александр Щербаков. Государство, таким образом, перекладывает на добытчиков и металлургов социальную ответственность за работников, за города и регионы в целом. При этом оно недовольно ростом цен на металл на внутреннем рынке.

Компании, работающие, хоть и при хорошей конъюнктуре, но в условиях жесткой конкуренции, несут двойную нагрузку. Снять ее - вполне под силу государству, раз уж зависимость населения от металлургических предприятий в некоторых областях не меньше, чем всей России - от нефтегазовой отрасли. Власти и страны, и региона должны решить, что дешевле: вкладывать средства в развитие транспортной инфраструктуры до месторождений, например, приполярного Урала или Удокана, или взять на себя содержание городов. Просчитать порядок инвестиций несложно. На 500 млн долларов (в которые в свое время оценивала разработку Удокана УГМК) построить железнодорожную ветку, создать энергообеспечение месторождения и добывающий комбинат невозможно: только железная дорога может обойтись в 200 млн долларов. А тот же ММК в этом году планирует потратить на реализацию социальных программ более 600 млн рублей.

Металлурги ждут от государства снятия с них ответственности за содержание социальной сферы. Освобожденные компании, вложив дополнительные средства в модернизацию, причем не только рудной базы, но и основного производства, укрепят на мировых рынках позиции не только свои, но и государства.